Первый католик России

  Кто-то остался, кто-то уехал, и многие из тех кто покинул родину, поступили на службу русскому царю и связали свою судьбу с Россией. Так, в России оказались и потомки Роберта Брюса, и потомки Адама Гордона. Шотландцам и немцам, служившим Петру Первому, Россия обязана многим, вклад их в становление будущей могучей империи трудно переоценить. И одним из самых ценных, самых верных, самых русских иностранцев был Патрик Гордон – храбрый полководец, талантливый инженер и организатор, и ревностный католик.

Родился он 31 марта 1635 в родовом поместье Охлухрис. Шотландия тогда уже находилась в унии с Англией, однако оставалась отдельным королевством – просто у них с англичанами был один король, и король этот был шотландцем. Большинство шотландских дворян в то время было протестантами, но насильно никто никого никуда не тянул и все были довольны. Пока в 1648 году в Англии не началась гражданская война. В конце концов к власти пришли фанатично настроенные пуритане, а король Карл Стюарт был казнен. Католиков начали преследовать. Получить образование на родине молодой Патрик не мог – католиков в те времена в английские университеты не принимали. Поэтому юный шотландец в 16 лет покидает отчизну и поступает в иезуитски коллегиум в Браусберге, в восточной Пруссии. Сейчас это территория Польши. Учиться и при этом не скрывать свою веру Патрик почел за счастье. Однако сидеть за книгами горячему шотландскому парню было скучно. Как говорили в Средние Века, Энея он любил больше чем Вергилия, ему хотелось приключений не на книжных страницах, а в жизни. Поэтому через четыре года юноша бросает учебу, меняет перо на шпагу и в 1655 году записывается рейтаром, то есть, тяжелым кавалеристом, в армию шведского короля Карла Десятого.

Наемный солдат – профессия не из легких, да и не из приятных. Ему приходится проливать кровь за чужие интересы и чужих королей, которые часто забывают вовремя платить ему жалованье, и уж точно не будет бесплатно его кормить или лечить. Даже в самой безнадежной битве наемники не могут бежать с поля битвы – только отступить в боевом порядке, не сворачивая знамен и не ускоряя шаг под огнем противника. И вопреки расхожим байкам, наемники могут покинуть армию только когда истечет срок контракта – или если начальство его официально отпустит. И как бы ты не геройствовал на поле битвы, героических баллад о тебе все равно не сложат – ведь бьешься ты не за родину, а за деньги.

Но молодой Патрик сражался не столько из-за денег, сколько из любви к военному делу. Как говорил Портос, я дерусь потому что дерусь. Поэтому без зазрения совести он бьется в рядах шведов-протестантов против католиков-поляков во времена знаменитого Потопа, когда шведы, русские, венгры и украинцы вместе нападают на Польшу. А когда в битве под Варшавой Гордон попадает в плен к полякам, за силу и храбрость ему предлагают перейти на польскую службу. Теперь Гордон сражается за польского короля против шведов, русских и татар. Тут в Гордоне проявляются зачатки военачальника, и его производят в капитан-лейтенанты, а потом дают командовать лейб-драгунами. А в 1660 году, после заключения очередного мира между Россией и Речью Посполитой русский посол в Варшаве уговаривает шотландца перейти на русскую службу. И Патрик Гордон соглашается. 2 сентября 1661 года он прибывает в Москву, где ему дают чин майора и направляют служить в солдатском полку под началом своего земляка полковника Даниэля Кроуфорда. В полку он встретил много земляков и единоверцев и чувствовал себя там как дома. Да и Россия его не обижала – через три года службы Гордону дают подполковника, а еще через год – полковника. В этом чине Патрик и отправляется в Англию послом. В Англии как раз в это время прошла реставрация – наследник Стюартов Карл Второй вернулся в Лондон, самых суровых фанатиков отстранили от власти и гонения на католиков прекратились. Гордон забыв обо всем стал проситься в британскую армию – служить своему королю хоть в Шотландии, хоть в Англии. Но свободных мест в королевской армии не было, и Гордону пришлось смириться с мыслью что Россия станет его домом надолго, если не навсегда. Что ж, это был далеко не худший вариант – в России его ценили, чинами не обижали, а земляков и единоверцев вокруг хватало, и всегда было с кем выпить за старую добрую Шотландию, и за здравие его величества Карла Стюарта, подданным которого наш герой несмотря ни на что продолжал себя считать. И 26 января 1667 года Гордон, окончательно решив осесть в России, женится. Невестой его стала юная дочка товарища по оружию полковника Бокговена – ревностная католичка, как и сам Патрик.

Возвращение Гордона в Россию было настоящим подарком судьбы и для него самого, и для России, и для всего христианского мира. Дело в том что служить нашего героя отправили на служить на земли Украины, которые к тому времени давно были полем битвы между Россией, Польшей турками и татарами. Началось все с того что Богдан Хмельницкий поднял казаков на войну против польской шляхты, а в качестве союзника привел татар. Потом к войне присоединились Россия и Швеция – все хотели оторвать от Польши земли которые не без основания считали своими. Окончилось это тем что в 1667 году русские и поляки разделили между собой Украину по Днепру. Левобережье отошло к России, Правобережье – к Польше. Украину при этом как всегда не спросили. Гетман Правобережной Украины Петр Дорошенко возмутился и позвал на помощь турок. Теперь и над Украиной, и над Россией, и над Польшей нависла серьезнейшая турецкая угроза. А учитывая что не турки грозили не только этим трем странам, выходило так что Европе грозит новый джихад, невиданный по размаху. И Патрик Гордон, который всегда старался быть в курсе того что в мире творится, прекрасно это понимал. Поэтому отправляясь на Украину, он чувствовал себя не столько наемником на русской службе, сколько настоящим крестоносцем, за спиной которого – весь христианский мир.

И случай принять участие в настоящем крестовом походе вскоре представился. В 1672 году Турки пришли, и устроили такое светопреставление, что мало не показалось никому: они дошли до Львова и Киева, грабя, и сжигая города и села и забирая людей в рабство. Через год нашествие это было остановлено гетманом Речи Посполитой Яном Собеским в битве под Хотином. Еще через год Собеский стал польским королем, и военные действия стали еще более активными. В 1676 году султан отправил большую армию на Западную Украину, против Собеского, и Петр Дорошенко, гетман Правобережной Украины, главный виновник турецкого нашествия, не мог рассчитывать на поддержку союзника. Нужно было пользоваться моментом, и вот, в том же году гетман Левобережной Украины Иван Самойлович, запорожский атаман Иван Сирко, а вслед за ними русские князья Григорий Ромодановский и Василий Голицын подошли к Чигирину. Дорошенко не на что было рассчитывать, и он согласился на почетную капитуляцию. В России его назначили вятским воеводой, дни свои гетман окончил в селе Ярополче, и правнучкой его была Наталия Николаевна Гончарова, жена Александра Сергеевича Пушкина. Чигирин, большой город с неприступным замком, оказался в распоряжении русских. Турки не могли спокойно перенести утрату такой твердыни, и в следующем году армия Ибрагим-паши взяла город в осаду. На помощь двинулись все те же Иван Самойлович и Ромодановский, а в авангарде шел полк украинских казаков и тысяча драгун, которых вел Патрик Гордон. Казаки и драгуны прорвались через турецкие линии, подняли дух защитников крепости, а через неделю на помощь городу прибыли основные силы, и Чигирин был спасен.

Однако запорожский атаман Иван Сирко, тот самый, что писал письмо турецкому султану, в свое время отправил в Стамбул шпиона, и тот привез копию султанского приказа готовить войско для похода на Чигирин, а по возможности – и дальше за Днепр. Поэтому весной следующего года украинский гетман и русские воеводы начали стягивать в Чигирин войска. Но полностью переправить армию к городу не удалось – 9 июля к Чигирину подступила трехсоттысячная турецкая армия, которую вел великий визирь Кара-Мустафа.

События тех дней Патрик Гордон подробно излагал в своем дневнике. Дневник этот несколько раз переводили и издавали и в Российской Империи, и в Советском Союзе, и в современной России. В нем есть много интересных подробностей этой героической осады, но самая интересная – этот тот факт что объединенную русско-украинскую армию, защищавшую Чигирин, Патрик называет «христианской». Не русские, не царское войско, даже не «наши» - только «христианское войско». Для шотландца, воле судеб оказавшегося в этих далеких краях, война России в Турцией внезапно перестала быть просто работой. И, оказавшись в Чигирине, он перестал чувствовать себя наемником и превратился в крестоносца – потому что здесь не европейские монархи грызлись друг с другом за власть и земли. Здесь турки, мусульмане, враги Христа, осквернившие храмы Иерусалима, Константинополя и Каменца Подольского пытались захватить христианские земли. И защищая Чигирин он мог наконец-то искупить грехи прошлого когда был наемником, продающим свой меч тому кто больше заплатит. Здесь, у берегов Тясмина и Днепра, его меч не продавался – здесь Патрик Гордон, рыцарь и католик, сражался за идею.

Вначале он командовал полком своих драгун, по после гибели коменданта замка Ивана Ржевского Гордон взял на себя командование всем гарнизоном. Героического защитника Чигирина прекрасно воспел украинский писатель Владимир Малик в увлекательном романе «Тайный посол», который, между прочим, в свое время перевели и на русский:

— Мы хотели бы вместе, генерал, гуртом даже батьку бить легче

— Зачем же батьку, — усмехнулся генерал. — Турка бейте, молодцы! Турка! А если хотите вместе, тогда будете при мне. Но знайте: я там, где тяжелее всего.

Генерал Гордон стоял на южной башне. В руке длинная тонкая шпага, на шее пёстрый шарф. Высокий и прямой, как жердь, он не кланялся ни ядрам, ни пулям турецким, что свистели над головой. Был простоволос — где-то в бою потерял шляпу, — и ветер трепал его рыжий чуб. Одежда на нем грязная, закопчённая, разорванная во многих местах. Но самого генерала не тронула ни сабля спахии, ни янычарская пуля.

Внешне он был спокоен. Внимательно следил за лавинами турецких аскеров, которые грозными волнами катились из темноты к стенам крепости, наблюдал за пожарами в Нижнем городе и посматривал на далёкие огоньки в русском стане за Тясмином. Он был уверен, что сможет продержаться не меньше недели, потому как крепкие стены надёжно защищали от врага, а в погребах было достаточно пороха, ядер и продовольствия. Неглубокий, выдолбленный в камне колодец обеспечивал весь гарнизон крепости вкусной ключевой водой. Что ещё нужно для обороны?

Генерал с невероятной для его возраста быстротой передвигался по стенам и действительно всегда ухитрялся находиться там, где тяжелее всего. Его появление в самой гуще битвы поднимало дух воинов, увлекало их снова вперёд, на врага. Тонкая сверкающая шпага поражала янычар, как молния.

В книге И когда прибыл приказ от воеводы Ромодановского покинуть замок и отступать, Гордон покинул замок в числе последних, да еще и успел поджечь пороховые склады. Замок взлетел на воздух, похоронив под своими обломками немало турок. Армия Кара-Мустафы была настолько измотана осадой что не смогла преследовать отступающих русских и украинцев. Поэтому в какой-то мере Гордон мог праздновать победу – он смог остановить турецкое нашествие и не пустить врага дальше Днепра. Не было сил у султана и отстраивать разрушенную крепость, и Чигирин надолго превратился в груду развалин. Сейчас это маленький украинский райцентр в Черкасской области, и только в последние годы независимая Украина начала восстанавливать Чигиринский замок и гетманский дворец. И бесценную помощь в этом деле украинским ученым оказал план Чигирина, сделанный Патриком Гордоном. Стенд с копией этого чертежа стоит сейчас в парке на Замковой горе, недалеко от восстановленного бастиона, с подписью: «Чигиринская крепость. План Гордона».

Сам же Гордон через пять лет после чигиринских событий сделает в своем дневнике приписку. К списку турецких полководцев, бравший казацкую столицу, он припишет: «это были те же паши что были разбиты под Веной». Чигиринский крестоносец не переставал следить за ходом турецкого джихада, и когда армия Кара-Мустафы была разбита под Веной, Патрик был не просто доволен – он был счастлив что правое дело восторжествовало, а значит, не зря он проливал кровь на стенах Чигирина.